Это было давным — давно. Мама была совсем юной мамой.
Как-то пошли они с моей сестренкой Манечкой в соседнюю деревню.
Идти нужно было полем. Среди хлебов бежала не широкая машинная
шоссейка. Насыпь была приподнята и края дороги полого переходили
в придорожную колею.
Они спешили. Нужно было отнести молоко родственникам и вернуться
к обеду домой. Солнце уже стояло высоко, жарило нещадно. Не спасали
головы даже белые платочки.
У мамы не было привычки загащиваться. Отец был строгим и этого не
позво…
… показать весь текст …

Когда первый раз брат сказал матерное слово,
он получил от отца по губам.
В доме был порядок: бранные слова могли
произносить старшие и в отсутствии детей.
Конечно, это не было преградой для знакомства
с новой лексикой.
Все пацаны во дворе козыряли друг перед другом
в дивных изречениях.
Была в этих непристойных словах какая — то сила,
особенно у старшиков, с сигаретами в зубах.
Много позже кто хотел, тот узнал, что:
- В самом матерном языке нет ничего плохого, более,
он объединяет русское общество.
- Любой иностранец, не ругаясь, вслух выражающий
… показать весь текст …

Она шла по белому серебру осени. Босые ноги по колено утопали в воде.
Волосы и платье были мокры. Их слезы с дождем стали общими:
дождь плакал по ушедшему лету, она по украденной любви —
два несчастья.
И только листик, что кружил в танце, обещал нежность.

Мужчины, присмотритесь внимательно к своей второй
половинке, если она для вас:
- куколка — стало быть вы еще не наигравшийся «малыш»;
- ребенок — то скорее на вас смотрят, как на «папика»;
- внучка — естественно, женщина видит пред собой «дедка»;
В случае сравнения любимой с прекрасным цветком, вы
являетесь для нее не мужчиной, но желанным мужем.

Он стоял между двумя любимыми.
Два дорогих человека — мать и жена.
Каждая до боли в сердце тянула к себе.
Как — то в очередной раз, после ссоры, он
лег в постель и засыпая попросил, что
хотя бы во сне кто — то подсказал выход.
Проваливаясь в дремоту мужчина услышал:
- «Позови обеих женщин, встань между ними,
и пусть каждая тянет тебя к себе. Ну, а потом
по ситуации».
Мало веря в исход, страдалец все — таки решил
пробовать.
Та и другая (мать и жена) тянула к себе так,
что искры летели из глаз. В последний момент
… показать весь текст …

После рождения первенца у меня началась
послеродовая депрессия.
Все ниже плинтуса: аппетит, сон и чувства.
Самое страшное — не было молока и желания
смотреть на своего малыша.
Помню, повела меня мама к деревенской бабке,
психологу по — нашему.
Я без интереса отдалась ей в руки, не вникая
в ее тирады.
Но, последние слова как — то разбудили меня
и я из запомнила на всю оставшуюся жизнь.
- Закрой глаза.
Зажги свечу и аккуратно перенеси ее в сердце.
- Там же внутри, поставь маленький стульчик
… показать весь текст …

Мама,
как тебе там в твоих березках?
Слышу… слышу… листики распустились.
Ветерок легкий и чуть-чуть ленивый, ему тоже
некуда торопиться…
Небо, говоришь, голубое… и облака, как белокрылые
лошадки…
А воздух-то чистый, чистый, на свежей зеленой травке
настоянный…
Помню наши прогулки средь белоствольных красавиц.
Ты обнимала каждую и шептала им сокровенные слова, словно
малышам…
А щеки твои заливались алым румянцем, глаза покрывались
чистой слезой, и эти мокрые дорожки до уголков губ я потом
… показать весь текст …

Нет, это не из серии «Меню на день».
Это игра из далекого детства. Это когда более-менее круглые,
но обязательно тонкие камушки, под небольшим углом закидываются
на водную гладь.
Накал страстей, соревнования дух — кто дальше, у кого больше раз
блинчик подпрыгнет на воде…
А у самых — самых камушки виртуозно крутились, показывая пируэты.
Ребята не по одному лету держали первенство по испечению блинчиков.
Игра передавалась из рук в руки, от одних группировок другим, была
любимой детьми.
Но и имела свои секреты техника кидания, она тоже передавалась по
большому секрету и очень доверительным лицам.

Это был дошкольный детский дом. Красивое деревянное здание
в живописном месте на берегу реки. Сад полон вишен и яблонь.
Детские площадки и крытые павильоны. Все по современному
слову — и дизайн, и обслуживание.
Утро. Все идет по режиму. Гигиенические процедуры, работа по
логопедии, прием пищи.
Важный момент — завтрак далеко за пределами желаний любой
семьи: каша, суп молочный, хлеб с маслом, сыр, фрукты, молоко,
какао — все на выбор и гора хлеба в вазе. Сервис — мечта любого
малыша. Дети постеп…
… показать весь текст …

Мама не учила детей мудрости.
Простая, скромная и всегда опрятная.
Когда заниматься воспитанием четырех дочерей,
если много работы и заботы, чтобы их накормить
и напоить?
Может то, что девочки видели перед собой и было
образцом.
- У мамы был тихий голос — и никто никогда не мог
услышать крика.
- Её нельзя было увидеть толкающейся в очереди.
Узнав крайнего — занимала законное место сзади.
- Не качала права многодетности — верила, нужное
получит.
- Не шагнет первая. Завидев старого, или больно…
… показать весь текст …

Неисправимая и непослушная, вредная, но любимая…
Пропадает на неделю. Никто и не ищет. Все домашние знают,
что она находится в загуле.
Появиться, тихо поскребется в дверь: смирная, безголосая,
со сломанными ребрами и хвостом, еле висящим на коже,
с перебитым носом и окровавленным глазом — чисто Кутузов.
Перевалится еле — еле через порог — не ест, только пьет.
Растянется на придверном коврике. Знает — дальше без
санобработки никто не пропустит.
Не возражает против скорой помощи: зеленка, йод, бинты —
хозяйка возрождай к жизни вернувшуюся с поля брани.
Вот, такая она неуемная и опасная, но сладкая жизнь
кошачьей натуры.

«С моих слов записано верно»…Нет, это не криминал. Это вполне себе
подлинная история, с конкретными героями и сюжетом.
Она пришла в садик работать воспитателем. Женщина бальзаковского
возраста, ухоженная, выдержанная, или лучше сказать, сдержанная.
Поставили ее на самую трудную группу дошкольников — старшиков.
Зинаида Дмитриевна, так она представилась, быстро прибрала к рукам
детей и сделала из своей группы что — то образцово — показательное.
Отношения с сотрудниками не форсировала, но сошлась х…
… показать весь текст …

Она стояла у окна и смотрела в одну точку…
Видела ли что-то перед собой сказать было трудно.
Это оцепенение длилось уже достаточно времени и
случилось после того, как хлопнула дверь за любимым
человеком… Ею любимым человеком…
Внезапно на подоконник с улицы села маленькая синичка.
Она быстро двигалась и что-то щебетала… щебетала.
Наконец, взлетела на уровне глаз женщины и клювом
стукнула в окно.
Та от неожиданности вздрогнула… быстро задышала…
и, вдруг, расплакалась…
Слезы текли по лицу, капали на грудь и подоконник.
Чем сильнее они лились, тем легче становилось в груди.
Как-будто кто-то снимал камень с души и открывал в нее вход.
… показать весь текст …

Они стояли на коленях пред Творцом.
Он поглядел в глаза одной, увидел:
- Прикрыв ланиты скромностью, дрожат слезинки в уголочках глаз, идущие из самого сердца.
Пунцово рдеют щеки от чужого взгляда и кажется макушки ушек — даже те покрылись алым цветом. На дне Души ее лежала бирюза и ласково играла лучиками. Весь вид пришедшей говорил о покаянии.
Вторая же смотрела, непотупясь.
- Её взор — зеленый изумруд, со вспышками искр, зрачки расширены и ни одна не дрогнула ресничка… Дна этой этой сути видно не было, посему и раскаяния Учитель не нашел.
И тогда Созидатель изрек ученикам своим:
«Не верьте ушам, еще менее верьте языку человеческому — это обманчиво.
Глаза — зеркало души»

Когда это было то… когда,
дай бог памяти…
и было ли…
в ее глазах рыжее… рыжее…конопатое его личико.
кудрявый чубчик и алые пухленькие губки…
мальчик из далекого детства… сосед по дому… двору…и парте.
Что ж ты следишь-то за мной… почему в сон вмешиваешься?
Дорогу перешел… черту оставил… стену соорудил…
и призраком следуешь…
Отпусти… в конце жизни… отпусти.
Взамен что?
Нет… нет…нет…фото оставлю себе…
Рыжее… рыжее…конопатое личико… до боли любимое и родное…

Уж сколько раз твердили миру: «Воспитывайте ребёнка, пока поперёк лавки лежит». Нет, неймётся родителям: туда-сюда с советами носятся.
Уж сколько раз твердил отец: «Не просят совета — не надо его навязывать. Всё равно он не возымеет никакой пользы». Нет. На каждом шагу старшие свой опыт демонстрируют.
И как резюме: надоедали-надоедали, получили щелчок с комментарием:
«Не лезьте в мою душу, дайте мне свободно дышать, я уже сам отец, или мать».
Слёзы, обида, невроз… а отец предупреждал.

Близорукий стоял вплотную с плачущим дождиком. Ливень нещадно хлестал человека по лицу. А тот, не понимая, что происходит, почему так вокруг сыро и холодно, не сопротивлялся. Ему было даже невдомёк, что пора бы защититься — спрятаться что ли под крышей, ну, или просто открыть зонтик. Он лишь беспомощно вытирал скатывающиеся с лица капельки надоевшей воды…

Туман стеной стоял перед его глазами. Недальновидному казалось, что если он шагнёт, то ударится головой о пелену тумана. Ему и в голову не пр…
… показать весь текст …

Два берега одной реки… крутой и пологий.
- Об один волна бьется в истерике и с брызгами
отлетает обратно, не достучавшись. С него же,
крутого и гордого, обрывается и летит в бездну
все живое.
Берегу все равно, что будет с этими жертвами.
Главное, он — независимый и не преступный.
- А дальше река, как мать, пытается оправдать
поведения гордеца. Это она подхватывает на свои
руки падающего и волной выбрасывает на другой,
пологий, свой берег. Колдует над ним, омывает
с тела остатки песка, л…
… показать весь текст …

В трудные времена мне пришлось считать каждую копейку
семейного бюджета. В кухонном столике лежал блокнотик.
Каждый поход в магазин и расходы на покупки вносились
в него — за день всё суммировалось.
Вверху колонки стояла сумма общего бюджета. Он разбивался
на дни месяца. Оттуда вычитались предполагаемые крупные
приобретения.
Конечно, приходилось «кроить» и «латать» — но я научилась
этому «швейному делу» скоро.
В последующем. когда острая необходимость держатся в рамках
определённой суммы отпала, я не бросила эту практику.
Наоборот, самодисциплина перешла в умение отчитываться
перед собой не столько в финансах, сколько в поступках и словах.
Несомненно, это абсолютно разные практики, требующие воли
… показать весь текст …

Ночь, окно… С улицы доносится шум ночного кафе, звук колёс автомобилей и музыка, саксофон, а ещё запах, да да запах мужского парфюма и голоса, женские мужские голоса, смех — ночна жизнь четырьмя этажами ниже в четыре лестничных пролета кипит новостями, событиями, легким сигаретным дымом и запахом моря. И только свет усталых фонарей отбрасывает тени силуэтов слившихся в этой ночи и растворившихся в нежном поцелуе желтой Луны на противоположную сторону улицы. Звук отъезжающего мотоцикла уносит пару в ночную сказку спящего города. Ночь сбрасывает тонкое покрывало августа и обнажает нежные признания, которые первая электричка унесёт с рассветом в новый такой же знойный и горячий день…